Арсен Мелитонян: «Солдаты Победы – это вся наша страна!»

В интервью порталу istorianaroda.ru председатель правления автономной некоммерческой организации содействия сохранению историко-культурного наследия «Народный архив», профессор МосГУ Арсен Мелитонян размышляет о месте чести и совести в жизни современного человека и о путях сохранения культурного наследия на фоне технического прогресса.

Арсен Аркадьевич, вы известны во многих ипостасях - историк, автор научных работ по культурологии и истории архитектуры, художник, писатель, филокартист… К сфере профессиональных интересов ИНЭС и Центра экономического развития и сертификации, ближе всего, пожалуй, ваш «Народный архив», направленный, как и наш проект «Военная история Российского государства», на сохранение исторической памяти. Поэтому с него и начнём: расскажите, пожалуйста, чего добились, что в планах?

Проект «Народный архив» появился в апреле 2010 года. Идея достаточно сложна в технической реализации, но проста и понятна по смыслу: формирование народного архива по различным направлениям, связанным с историей и культурой нашей страны. Какой бы объём материалов ни хранился в музеях, архивах и библиотеках, всё равно на руках у людей могут найтись ценные крупицы информации, которую другие люди порой ищут всю жизнь. Кроме того, когда человек видит, что материалы из архива его семьи размещены на общероссийском портале, он начинает чувствовать себя частью истории страны. Тут и так называемый гений места начинает работать: нам люди пишут, что благодаря нашему порталу, например, съездили на могилу родственника, погибшего в годы Великой Отечественной войны, и привели её в порядок.

То есть мы говорим о документах периода Великой Отечественной войны 1941-1945 годов?

Не только. Начали мы, действительно, с Великой Отечественной войны. Потом эту идею одобрило Российское военно-историческое общество (РВИО) и появился наш совместный проект «Помним всех. 1914-1918. Великая война», где тоже всё основано на сборе информации из семей. Сейчас мы думаем о других направлениях: история у нашей страны богатейшая и материалов у людей очень много. Нужно обязательно включать семейные и корпоративные архивы в историко-культурный оборот, знакомить с ними профессионалов, давать возможность людям почувствовать себя частью отечественной истории. Тем более – мы не забираем документы, все они остаются в семьях, на сайте публикуются только электронные копии.

В российском обществе, к сожалению, современные технологии приживаются не очень быстро. Материалов-то у людей много, но как подтолкнуть их к пополнению онлайн-архива? Надо же, как минимум, отсканировать документы, прислать…

Сейчас на сайте «Солдаты Победы» около 4,5 тысяч биографий. Конечно, пока это не очень много. На аналогичном сайте в Англии ежедневно размещаются сотни документов. Такой культуры у нас в стране действительно пока нет, приходится рассказывать о проекте, показывать, объяснять. Стараемся подключать корпоративные архивы – например, на нашем ресурсе есть отдельная страница Саратовского государственного университета. Подобное партнёрство с Курским институтом менеджмента, экономики и бизнеса вылилось в итоге в их самостоятельный проект «Народный Покров Победы». Сотрудничаем с редакцией «Вечерней Москвы»: люди присылают туда письма военных лет, а они их размещают и в своей газете, и на нашем ресурсе. То есть сейчас мы аккумулируем информацию из различных источников, но, конечно, делаем упор на семейные и корпоративные архивы.

Конечно, не хватает пропаганды, не хватает какого-то внутреннего чувства у людей, что их предки интересны не только им, что их дети должны помнить о своих предках, что стране не всё равно, что они не винтики, а плоть от плоти и кровь от крови. Люди должны понимать и чувствовать, что это они формируют историю страны и это их предки победили в страшной войне. Это наша цель.

Очень приятно, что вы не делаете никаких различий между рядовыми солдатами, тружениками тыла, маршалами, приведшими страну к Победе…

Да, это одна из наших принципиальных установок. Мы должны говорить не только о тех, кто воевал на фронтах. Мы должны говорить обо всей стране: о тружениках тыла, о партизанах, о тех, кто прокладывал дороги, кто кормил, кто поил, производил оружие, добывал для этого железо… Солдаты Победы, «Бессмертный полк», который мы видели на российских улицах 9 мая, – это вся наша страна! Это не только солдаты, шедшие в атаку и отдававшие свои жизни, это 10-летние пацаны, стоявшие у станков, это те, кто за несколько месяцев смог эвакуировать больше тысячи предприятий за Урал (ни одна экономика мира не знает такого примера!), это те, кто за пять лет после войны фактически восстановил страну. Все эти люди – солдаты Победы. Не было бы их подвига и жертв – и Победы никакой не было бы.

Вопрос к вам как к профессиональному историку и специалисту по архитектуре и строительству: что важнее, чему следует отдавать приоритет – прогрессу или сохранению культурного наследия?

Есть устоявшееся выражение: «устойчивое развитие». Слово «sustainable» мы переводим как «устойчивое». Но если следовать практике английского языка, то это слово означает ещё и «резонное», «экологичное», «щадящее». Технологии имеют как положительные, так и отрицательные стороны, поэтому нужно стараться нейтрализовать негатив, приостановить какие-то процессы, перераспределить ресурсы. 

В случае с развитием городов концентрация множества людей на одном пятачке – признак, скорее, упадка, чем прогресса. Москва, к примеру, сейчас находится на грани дисбаланса – психологического, архитектурного, коммуникационного… Мне ближе диверсификация, когда современные промышленные, административные, офисные центры существуют сами по себе, жильё – само по себе, историко-культурные центры – сами по себе. Хотя, конечно, всё это должно быть инфраструктурно объединено благодаря соответствующей градостроительной политике.

Рост больших городов неминуемо связан с процессами укрупнения и масштабирования. Не кажется ли вам, что при таком подходе сложнее обеспечить безопасность? Может быть, стоит и в этом вопросе придерживаться принципов диверсификации – условно говоря, не только строить одну ТЭЦ на город, но и предусмотреть свою котельную в каждом квартале? Блэкаут – это же страшно, даже в мирное время.

Укрупнение связано, прежде всего, с экономическими вопросами: на десять котельных нужно, как минимум, десять кочегаров… Укрупнение производств – это логика промышленной революции, с этой логикой прожили XIX и XX век. С развитием технологий, например, с использованием солнечных батарей мы, видимо, двинемся в обратную сторону. Но тут есть проблема: солнечная батарея окупается только через 10 лет, в долгосрочной перспективе, так называемой long run. Пока энергия, производимая на электростанциях, для людей дешевле, они с трудом идут на то, чтобы что-то поменять.

Возможно, при определенном уровне образования, при создании каких-то экономических условий в виде предоставления кредитов можно будет подтолкнуть людей к переменам. Но уровня этого мы пока не достигли: мы даже до сих пор не смогли приучить наших граждан сортировать отходы! Так что пока вопрос обеспечения безопасности сводится к созданию параллельных инженерных структур. А если кто-то подстраховывается самостоятельно, ставит генераторы и т.д. – это говорит о высшей степени его ответственности в отношении себя, своей семьи и социальной ответственности в отношении общества. Такие люди не перекладывают на общество проблемы, которые в состоянии решить самостоятельно. Но большинство наших сограждан – иждивенцы. Они привыкли, что все блага существуют априори и заботится об этом государство.

Ну, если людей столько лет отучали от этой ответственности, вернуться обратно будет трудно.

Ещё бы! С 1985 года по 2015 год прошло 30 лет, это даже не одно поколение, а два! Эти два поколения фактически не имели целеполагания, они были дезориентированы и в общественном понимании, и в идеологической работе, и в политическом устройстве. Сейчас государство помогает развиваться общественным объединениям, потому что стало понятно, что общество не может существовать без общественной инициативы, без развития патриотической работы, без воспитания. Возвращаясь к вопросу о прогрессе и сохранении традиций, замечу, что крайне важно сохранять историческую память, беречь профессиональные династии. А самое главное – нужно возродить понятие «честь»: у гражданина должны быть конкретные моральные рамки, человеческая совесть, профессиональная честь.

Раз вы упомянули честь и совесть, перейдём к теме меценатства и благотворительности. В дореволюционной России очень многие промышленники и купцы разделяли точку зрения П.П. Рябушинского: богатство обязывает. Как обстоит дело с таким подходом в современной России?

Неоднозначно. Уже много лет я являюсь членом попечительского совета общественного музея предпринимателей, меценатов и благотворителей. Мы давно пытаемся сформировать круг предпринимателей, которые бы могли помочь этому музею элементарно выжить. Получается это с величайшим трудом. Конечно, это дело совести каждого человека – тратить или нет средства на благотворительные цели. Недавно встречал интервью с одним крупным предпринимателем – этот молодой парень, мультимиллиардер считает, что бизнес вообще не должен быть социально ответственным: мы, мол, платим налоги, а государство пускай с этими деньгами разбирается и решает социальные вопросы.

Но ведь благотворительность - не для государства! Когда кому-то помогаешь, обогащается твоя душа.

Конечно! Он платит налоги, но он не связан с людьми, которым помог, не связан с проблемой, которую решил для конкретных людей. Рябушинский, которого вы упомянули, те, кто строил больницы и школы, оказывали помощь адресно – конечно, люди к этому относятся соответствующим образом. Конечно, этот вопрос связан ещё и с воспитанием, с традициями общества. Если действия направлены на социальное благо – это одна ситуация, если в основе лежит жадность – другая.

Корыстный интерес тоже вполне можно использовать во благо…

Да, можно работать грамотно. Например, когда предприятие тратит определённое количество денег на благотворительные цели, они должны учитывать в себестоимости продукции до оплаты налогов. Такой механизм побуждает к участию в благотворительных проектах. Кроме того, хотя благотворительность не предполагает афиширования, ничего страшного я не вижу в ситуации, когда люди или компании, выделившие средства на благотворительность, получают благодарность от организации, которой они помогли – это можно расценивать как косвенную рекламу.

Но в целом главное – наличие приоритетов в развитии компании, человека, страны. Как бы ни навязла в зубах формулировка «национальная государственная идея», она, эта идея, должна быть и определять место страны, региона, города, организации, человека в общей системе взаимодействий.

То есть за честь и совесть всё-таки отвечает государство? Или кто должен их пробуждать?

Здесь нет однозначного ответа. Государство – это механизм реализации потребностей общества, но одновременно государство должно быть регулятором этих потребностей, обращать внимание, например, на экстремистские проявления, на отсутствие милосердия и т.д. Общество доносит до государства свои интересы через законодательные инициативы, через общественные организации, через политиков. Но честь и совесть – это не столько законы, сколько выработанные обществом морально-этические нормы и критерии. Система работает, когда работают все её части – личность, общество и государство. Государство сейчас занялось этими вопросами, мы работаем над своими проектами, у вас есть проекты, которые на это направлены… Справимся, вода камень точит!

Фото: пресс-служба ЦЭРС.